Тютчев любовная лирика короткие. Тютчев люблю грозу в начале мая. Сюжет тютчевского стихотворения «Люблю грозу в начале мая…»

15.11.2023

Федор Иванович Тютчев

«Жизни блаженство
в одной лишь любви»

Удивительная, неповторимая и проникновенная любовная лирика Тютчева вошла в сокровищницу не только русской, но и мировой литературы. Его муза, скромная, даже стыдливая, благодаря абсолютному отсутствию в его поэзии эротизма, чувственных восторгов и пошлости, образов наложниц и цыганок, таких популярных в 40-60-х годах XIX века, кажется близкой и понятной внимательному читателю.

Центральное место в любовной лирике Ф.И. Тютчева бесспорно занимает Денисьевский цикл, лирический дневник, исповедь последней любви 47-летнего мужчины и 24-летней девушки, Елены Александровны Денисьевой. Их отношения продолжалась 14 лет. В самом начале их встреч поэт предчувствовал волю рока в союзе их душ:
И роковое их слиянье,
И... поединок роковой...
«Предопределение»

Сколько пришлось пережить юной девушке, так страстно влюбленной в поэта: она оказалась отвергнутой обществом, даже отец отрекся от неё, когда узнал о связи с женатым мужчиной. В марте 1851 года, Тютчев написал:
Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно устыдилась
И тайн и жертв, доступных ей...

Драматизм усиливается в стихотворении «О, как убийственно мы любим...», где в сущности, пред¬стает образ убитой, погубленной любви. Ф.И. Тютчев чувствовал свою безграничную вину и перед Еленой, и перед законной женой. Обеих он любил, ни от одной не мог отказаться.

Самоотверженность, бескорыстная, самозабвенная, страстная и жертвенная любовь женщины возносит её образ в стихах Тютчева до образа Мадонны, хотя Федор Иванович не произносит этого слова. Зато в его поэзии нашли отражение строки: «Любила ты, и так, как ты, любить - Нет, никому еще не удавалось!», которые эхом отозвались в поэзии А. Блока, преклонявшегося перед Тютчевым: «Да, так любить, как любит наша кровь,/ Никто из вас давно не любит!»

Смерть Елены Александровны от чахотки 4 августа 1864 года была невосполнимой утратой для поэта. Стихотворение «Весь день она лежала в забытьи» показывает сколь велико, поистине безмерно человеческое горе в момент прощания с близким и дорогим существом, подарившем поэту «блаженство» «последней любви».

Во время отношений с Е.А. Денисьевой Ф.И. Тютчев был женат на Эрнестине Дернберг, которой суждено было пройти по жизни рядом с Федором Ивановичем до конца его дней. Он любил её самозабвенно, она была его идеалом, в котором воплощено все «лучшее» и «высшее».

Мне благодатью ты б была -
Ты, ты, моё земное провиденье!..

Чувством к Эрнестине вызваны строки ещё одного тютчевского шедевра - «Люблю глаза твои, мой милый друг...».

В 1850-1853 годах их отношения перешли в переписку, мучительную, долгую, то раскаляющую страсти до предела, то примиряющую супругов. Знаменитое стихотворение «Она сидела на полу» написано об этом периоде отношений с супругой.

Эрнестина Федоровна не решалась или же не унижалась до разговоров о той, которая встала между нею и мужем. Они страдали оба. Федор Иванович от любви к двум женщинам, от своего предательства жены, его жена – от необходимости делить любимого с другой, от невозможности разорвать отношения, от сострадания и приятия поэта. Эрнестина любила Федора Ивановича настолько, что понимала все его страдания и душевные мучения, они принимала его, прощала и оберегала от ударов судьбы, она примиряла его с самим собой, когда он не мог себя простить. И он не простил себя.

Две параллели в жизни неслиянны.
Неразделимо устремились в высь
И осиялись светом первозданным -
В стихе одном два ангела слились.

Образы героинь обеих женщин поэт любил возвышенно и искренне. Выстраданная любовь, не покидающее чувство вины перед женщинами нашли отражение в любовной лирике Тютчева, такой страстной и проникновенной.

Я очи знал,- о, эти очи!..

Я очи знал,- о, эти очи!
Как я любил их - знает Бог!
От их волшебной, страстной ночи
Я душу оторвать не мог.

В непостижимом этом взоре,
Жизнь обнажающем до дна,
Такое слышалося горе,
Такая страсти глубина!

Дышал он грустный, углубленный
В тени ресниц ее густой,
Как наслажденье, утомленный,
И, как страданья, роковой.

И в эти чудные мгновенья
Ни разу мне не довелось
С ним повстречаться без волненья
И любоваться им без слез.

Я знал ее еще тогда...

Я знал ее еще тогда,
В те баснословные года,
Как перед утренним лучом
Первоначальных дней звезда
Уж тонет в небе голубом...

И всё еще была она
Той свежей прелести полна,
Той дорассветной темноты,
Когда, незрима, неслышна,
Роса ложится на цветы...

Вся жизнь ее тогда была
Так совершенна, так цела,
И так среде земной чужда,
Что, мнится, и она ушла
И скрылась в небе, как звезда.

Я встретил вас - и все былое...

Я встретил вас - и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое -
И сердцу стало так тепло...

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-

Так, весь обвеян духовеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты...

Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот - слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне...

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в нас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..

Предопределение

Любовь, любовь - гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их соединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье.
И... поединок роковой...

И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет наконец...

Последняя любовь

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!

Полнеба обхватила тень,
Лишь там, на западе, бродит сиянье,-
Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье.

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Пламя рдеет, пламя пышет...

Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
А на них прохладой дышит
Из-за речки темный сад.
Сумрак тут, там жар и крики,-
Я брожу как бы во сне,-
Лишь одно я живо чую:
Ты со мной и вся во мне.

Треск за треском, дым за дымом,
Трубы голые торчат,
А в покое нерушимом
Листья веют и шуршат.
Я, дыханьем их обвеян,
Страстный говор твой ловлю...
Слава богу, я с тобою,
А с тобой мне как в раю.

Она сидела на полу...

Она сидела на полу
И груду писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело...

О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени,-
И страшно грустно стало мне,
Как от присущей милой тени.

О, не тревожь меня укорой справедливой!..

О, не тревожь меня укорой справедливой!
Поверь, из нас из двух завидней часть твоя:
Ты любишь искренно и пламенно, а я -
Я на тебя гляжу с досадою ревнивой.

И, жалкий чародей, перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою -
И самого себя, краснея, сознаю
Живой души твоей безжизненным кумиром.

О, как убийственно мы любим...

О, как убийственно мы любим,

Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Не раз ты слышала признанье...

Не раз ты слышала признанье:
"Не стою я любви твоей".
Пускай мое она созданье -
Но как я беден перед ней...

Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе -
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе...

Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,

Где спит она - твое рожденье -
Твой безыменный херувим,-
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.

Чему молилась ты с любовью

Чему молилась ты с любовью,
Что как святыню берегла,
Судьба людскому суесловью
На поруганье предала.

Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно постыдилась
И тайн и жертв, доступных ей.

Ах, если бы живые крылья
Души, парящей над толпой,
Ее спасали от насилья
Бессмертной пошлости людской!

Люблю грозу в начале мая,
Когда весенний, первый гром,
как бы резвяся и играя,
Грохочет в небе голубом.

Гремят раскаты молодые,
Вот дождик брызнул, пыль летит,
Повисли перлы дождевые,
И солнце нити золотит.

С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный —
Все вторит весело громам.

Ты скажешь: ветреная Геба,
Кормя Зевесова орла,
Громокипящий кубок с неба,
Смеясь, на землю пролила.

Анализ стихотворения «Весенняя гроза» Тютчева

Тютчев по праву считается одним из лучших русских поэтов, воспевавших в своих произведениях природу. Его лирическим стихотворениям свойственна удивительная мелодичность. Романтическое преклонение перед красотой природы, умение заметить самые незначительные детали – вот главные качества пейзажной лирики Тютчева.

Произведение было создано в 1828 г. за границей, но в середине 50-х гг. подверглось значительной авторской переработке.

Стихотворение «Весенняя гроза» — восторженный монолог лирического героя. Это образец художественного описания природного явления. Для многих поэтов весна – самое счастливое время года. С ней связывают возрождение новых надежд, пробуждение творческих сил. В общем смысле гроза – опасное явление, связанное со страхом удара молнии. Но многие люди ждут первой весенней грозы, с которой связывают окончательную победу над зимой. Тютчев смог великолепно описать это долгожданное событие. Грозная природная стихия предстает перед читателем веселым и радостным явлением, несущим в себе обновление природы.

Весенний дождь смывает не только грязь, оставшуюся после суровой зимы. Он очищает людские души от всех негативных эмоций. Наверно, каждый в детстве стремился попасть под первый дождик.

Первую грозу сопровождает «весенний… гром», отдающийся в сознании лирического героя прекрасной музыкой. В звучащую природную симфонию добавляются журчание ручьев и пение птиц. Вся растительность и животный мир торжествуют при этих звуках. Человек также не может остаться равнодушным. Его душа сливается с природой в единой мировой гармонии.

Размер стиха – четырехстопный ямб с перекрестной рифмой. Тютчев использует разнообразные выразительные средства. Эпитеты выражают светлые и радостные чувства («первый», «голубом», «проворный»). Глаголы и деепричастия усиливают динамику происходящего и часто являются олицетворениями («резвяся и играя», «бежит поток»). Для стихотворения в целом характерно большое количество глаголов движения или действия.

В финале поэт обращается к древнегреческой мифологии. Это подчеркивает романтическую направленность творчества Тютчева. Использование эпитета «высокого» стиля («громокипящий») становится заключительным торжественным аккордом в природном музыкальном произведении.

Стихотворение «Весенняя гроза» стало классическим, а его первая строка «Люблю грозу вначале мая» часто употребляется в качестве крылатого выражения.

Деревья обнажили плечи, скрывает маски желтый бал, Кто говорит, что время лечит, тот никогда любви не знал…
Тютчев Федор

Чему бы жизнь нас ни учила,
Но сердце верит в чудеса…

Тютчев Федор

Сей день, я помню, для меня
Был утром жизненного дня:
Стояла молча предо мною.
Вздымалась грудь ее волною,
Алели щеки, как заря,
Все жарче рдея и горя!
И вдруг, как солнце молодое,
Любви признанье золотое
Исторглось из груди ея…
И новый мир увидел я!..

Тютчев Федор

Но кратки все очарованья, им не дано у нас гостить.

Тютчев Федор

Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их приподымешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло целый круг…

Но есть сильней очарованья:
Глаза, потупленные ниц
В минуты страстного лобзанья,
И сквозь опущенных ресниц
Угрюмый, тусклый огнь желанья.

Тютчев Федор

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь, -
И то же в вас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!..

Тютчев Федор

Твоей святыни не нарушит
Поэта чистая рука,
Но ненароком жизнь задушит
Иль унесет за облака.

Тютчев Федор

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Тютчев Федор

Ещё томлюсь тоской желаний,
Ещё стремлюсь к тебе душой -
И в сумраке воспоминаний
Ещё ловлю я образ твой…
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…

Тютчев Федор

Любовь, любовь - гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И… поединок роковой…

Тютчев Федор

Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность…
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Тютчев Федор

Любила ты и так как ты любить,
Нет, никому ещё не удавалось,
О Господи! И это пережить
И сердце на клочки не разорвалось!

Тютчев Федор

Так мило-благодатна,
Воздушна и светла,
Душе моей стократно
Любовь твоя была.

Тютчев Федор

В разлуке есть высокое значенье:
Как ни люби, хоть день один, хоть век,
Любовь есть сон, а сон - одно мгновенье,
И рано ль, поздно ль пробужденье,
А должен наконец проснуться человек…

Тютчев Федор

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошёл - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слёзы
Горючей влагою своей.

Тютчев Федор

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик -
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть Любовь, в ней есть язык.

Тютчев Федор

Молчи, скрывайся и таи
И чувства и мечты свои —
Пускай в душевной глубине
Встают и заходят оне.

Тютчев Федор

Она сидела на полу
И груды писем разбирала,
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала.

Брала знакомые листы
И чудно так на них глядела,
Как души смотрят с высоты
На ими брошенное тело…

О, сколько жизни было тут,
Невозвратимо пережитой!
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!..

Стоял я молча в стороне
И пасть готов был на колени, -
И страшно грустно было мне,
Как от присущей милой тени.

Тютчев Федор

Не раз ты слышала признанье:
«Не стою я любви твоей».
Пускай мое она созданье –
Но как я беден перед ней…

Перед любовию твоею
Мне больно вспомнить о себе –
Стою, молчу, благоговею
И поклоняюся тебе…

Когда, порой, так умиленно,
С такою верой и мольбой
Невольно клонишь ты колено
Пред колыбелью дорогой,

Где спит она – твое рожденье –
Твой безыменный херувим, –
Пойми ж и ты мое смиренье
Пред сердцем любящим твоим.

Тютчев Фёдор

Я встретил вас — и все былое
В отжившем сердце ожило;
Я вспомнил время золотое —
И сердцу стало так тепло…

Как поздней осени порою
Бывают дни, бывает час,
Когда повеет вдруг весною
И что-то встрепенется в нас,-

Так, весь обвеян духовеньем
Тех лет душевной полноты,
С давно забытым упоеньем
Смотрю на милые черты…

Как после вековой разлуки,
Гляжу на вас, как бы во сне,-
И вот — слышнее стали звуки,
Не умолкавшие во мне…

Тут не одно воспоминанье,
Тут жизнь заговорила вновь,-
И то же в нас очарованье,
И та ж в душе моей любовь!…

Тютчев Фёдор

Федор Тютчев жил на три семьи

"О, как убийственно мы любим..."

Наверное, нет человека, чей родной язык - русский, который не знал бы имени Тютчева, не слышал бы его "Люблю грозу в начале мая", "Зима напрасно злится, прошла ее пора", "Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется" и, конечно, хрестоматийного "Умом Россию не понять..." Но, может быть, не все знают, что больше двадцати лет своей жизни Тютчев провел в Германии, что именно здесь он сформировался как поэт, здесь были написаны многие его шедевры и что самый знаменитый, наверное, русский романс "Я встретил вас - и всё былое в отжившем сердце ожило..." посвящен немке.

Его лирика никого не оставляет равнодушным. Непревзойденный мастер поэтического слова, Федор Тютчев умел любить без остатка. Слово «измена» он не понимал и искренне удивлялся, отчего же нельзя любить двух, трех женщин сразу, если он без них не может жить? А 90 лет назад случилась в его жизни встреча, которая дала жизнь бессмертному стихотворению.
Я встретил вас –
и все былое
В отжившем сердце
ожило…
Я вспомнил время золотое –
И сердцу стало так тепло…

Кто не знает эти тютчевские строки, заставляющие трепетать сердца? Они так же, как и пушкинские «Я помню чудное мгновенье…» – из глубины души, близки каждому… Эти стихи, возможно, и не появились бы никогда, если бы не та встреча, что случилась почти 90 лет назад.

…Федора Тютчева, выпускника Московского университета, в начале 1822 года зачислили на службу в Государственную коллегию иностранных дел. Он отправляется в Мюнхен, на должность сверхштатного чиновника русской дипломатической миссии в Баварии.

Именно здесь, за границей, начинается его личная жизнь, полная страстей и горестей, здесь он начнет создавать изумительные стихи, посвященные своим возлюбленным. Здесь повстречает первую любовь, впервые женится, переживет смерть первой жены, женится вторично, испытывая пылкие чувства.

Амалия фон Крюденер
На одном из светских раутов 19-летний юноша встречает очаровательную Амалию Лерхенфельд. Она – побочная дочь прусского короля Фридриха Вильгельма III. Красавица поразила его своей образованностью и глубиной души, несмотря на то, что ей было всего-то 14 лет. Тютчев был околдован ею. Они обменялись часовыми цепочками – в знак вечной любви. Но родители юной красавицы подыскали ей другого жениха – сослуживца Тютчева барона Крюденера.

center>
…Тютчеву – 66 лет, а Амалии – 61. Федор Иванович – камергер двора, председатель комитета цензуры при Министерстве иностранных дел. Он приехал на лечение в Карлсбад. Среди отдыхавшей здесь русской и европейской знати он вдруг увидел и ее. И снова сердце затрепетало. Они вместе бродили по улицам Карлсбада, вспоминали их первую встречу на балу, мечтания, которым не суждено было сбыться. После одной из таких прогулок поэт записал стихотворение. Эти слова словно кто-то диктовал ему свыше: «Я встретил вас…»

А три года спустя он, разбитый параличом, тяжело умирал. Однажды, открыв глаза, вдруг увидел у своей постели свою Амалию. По его щеке медленно катилась слеза. В его руке лежала ее рука. Она тоже плакала.

В ее лице прошлое лучших моих лет явилось дать мне прощальный поцелуй, – диктовал он сиделке письмо дочери, рассказывая об этой встрече. Это было одно из последних писем. Между этими встречами пролегла целая жизнь. Амалия была его первой любовью, красивой, романтичной, но вряд ли самой сильной.
Амалия пережила Тютчева на 15 лет. Ей он посвятил стихотворения: “Я помню время золотое…”, “Твой милый взор”, “Я встретил”, “Я знал ее еще тогда…”.

…Эрнестина Пфеффель (в первом браке Дёрнберг) и Елена Денисьева. Одна – жена, другая – любовница. Первая – зрелая женщина, а вторая – совсем юная. И обе ему были дороги настолько, что расстаться с каждой из них было равносильно смерти. Долгие годы страданий от острого чувства вины перед обеими. Немало любовной лирики он посвятил им обеим. Из этих стихов понятно: он любил каждую из женщин на пределе души. Эта жизнь на разрыв продолжалась долгих 14 лет. Нести и Леля – его радость и боль.

Эрнестина появилась в его сердце, когда он состоял в первом браке – с Элеонорой. Она немного старше, но опытней, у нее четверо детей от первого мужа. «Никогда ни один человек не любил другого так, как она меня», – писал об Элеоноре Тютчев своим родителям.

Элеонора, графиня Ботмер (1800-1838), в первом браке Петерсон, близкий друг, любимая женщина, жена поэта Фёдора Ивановича Тютчева.

Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой -
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой...
Твой милый образ, незабвенный,
Он передо мной везде, всегда,
Недостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда...

Элеонора подарила ему трех дочерей. Их безмятежное супружество длилось недолго. На балу молодой поэт встречает Эрнестину Дёрнберг, одну из первых красавиц Мюнхена. Муж Эрнестины, умирая, поручил Тютчеву заботиться о молодой вдове. Поэт сполна исполнил его волю.
Эрнестине он посветил немало стихотворений, вот одно из них: “Люблю глаза твои, мой друг…”.

Вскоре об их тайных встречах доброжелатели доложили Элеоноре. Женщина в порыве отчаяния схватилась за кинжал и нанесла себе несколько ранений в грудь. Бедняжку успели откачать доктора.

Этот любовный скандал чуть было не погубил карьеру молодого дипломата. Тютчева отправляют в Турин – от греха подальше. Он прощался навсегда со своей Эрнестиной. Но случилось иначе. Через два года Элеонора умерла. Поэт за ночь стал седым от горя. И даже через десять лет после ее кончины он писал в стихотворении, посвященном ей: «Еще томлюсь тоской желаний…» А через год после кончины обожаемой жены он обвенчался с Эрнестиной.

Баронесса Эрнестина Пфеффель (1810-1894), в первом браке баронесса Дернберг, вторая жена Тютчева

Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их приподымешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло целый круг...

В конце 1844 года Тютчев с женой и двумя детьми от второго брака переехал из Мюнхена в Петербург. Его дочери от первого брака Дарья и Екатерина учились в Смольном институте. Там же училась и Елена Денисьева, девушка из обедневшего дворянского рода. Она была на 23 года моложе поэта.

Елена Александровна Денисьева (1826-1864), последняя любовь поэта
Отринутая «обществом» и прошедшая через многие испытания Денисьева умерла рано.

Их тайные свидания начались в 1851-м. Отец Елены, узнав об этой постыдной связи, отрекся от нее. Для бедняжки закрылись двери всех приличных домов. У них вскоре родилась дочь. «Мне нечего скрываться, и нет необходимости ни от кого прятаться: я более всего ему жена, чем бывшие его жены, – писала она, – и никто в мире никогда его так не любил и не ценил, как я его люблю и ценю, никогда никто его так не понимал, как я его понимаю…»

А что же Эрнестина? Она предпочитала делать вид, что ничего не ведает о тайной жизни супруга. Часто уезжала за границу, большую часть времени проводила с детьми в фамильном имении Тютчева в Овстуге, в то время как ее благоверный жил с Денисьевой в Москве и колесил с нею по Европе. У любовников родилось трое детей. Он боготворил ее, считая своей последней любовью, но и не мыслил своего существования без Эрнестины. Впрочем, их отношения с Эрнестиной в те годы сводились лишь к переписке.